К средине апреля киевская власть «майдана» оказалась перед необходимостью решить сложную триединую задачу:
1. Подавить сопротивление на юго-востоке.
2. Сделать это быстро, чтобы успеть провести выборы, назначенные на 25-е мая.
3. Провести операцию таким образом, чтобы Россия либо не успела ввести свои войска, либо у нее не было бы достаточно убедительного предлога для такого решения.
Первые шаги Киева, попытавшегося решить проблему, при помощи молниеносной армейской операции, поддержанной спецслужбами, оказались откровенно неудачными. Армия отказывалась воевать, саботировала приказы, а начавшийся переход военнослужащих на сторону восставших грозил принять массовый характер. Спецназы СБУ и МВД оказались также недостаточно надежны. Рвение проявляли лишь отдельные бойцы и командиры, можно было также положиться на немногочисленные подразделения из западных областей, а из подразделений центрального подчинения лишь на немногочисленный отряд МВД «Омега». Даже «Альфа» СБУ практически отказалась выполнять приказ о подавлении восстания. В результате, вместо наступления и быстрой зачистки восставших городов, войска Киева вынуждены были отойти на исходные позиции, а восстание стало распространяться по Донецкой области, подобно пожару в сухом лесу.
Единственными относительными успехами, и то достигнутыми за счет коллаборации местных элит, можно считать удержание от открытого бунта Харькова, Одессы, Николаева, Херсона и Запорожья. Но даже здесь, силовую поддержку местным коллаборантам оказывали не киевские власти, а владелец Днепропетровской области, сформировавший частную армию, по численности, вооружению и оснащению превосходящую любой ведомственный спецназ, И.Коломойский, а также координирующие с ним свою деятельность боевики «правого сектора». По сути, позиционное равновесие в среднем и нижнем Поднепровье и в Харькове с Одессой, которые тлеют, не взрываются, но и не капитулируют окончательно, достигнуто именно за счет усилий Коломойского. Официальный Киев к этому успеху никакого отношения не имеет.
В общем, к двадцатым числам апреля, Киев оказался в ситуации, когда восставшие активно и успешно укреплялись в Донецкой и Луганской областях, с перспективой уже в ближайшие дни взять их под свой полный контроль. Одновременно началась активизация протестных групп в Харькове и Одессе, а повстанцы Донбасса стали поговаривать об освобождении соседних областей и даже походе на Киев. Последнее логично, ибо только в Киеве может быть достигнута победа восстания — взявшие город инсургенты-«сепаратисты» мгновенно превращаются в революционеров и легитимную власть (как это, собственно, произошло с «майданом»), а бывшая власть становится «преступным режимом, убивавшим свой народ» (как быстро случается этот переход может подробно рассказать Янукович).
Международная поддержка (реальная, а не на словах) также оказалась фикцией. США заявили, что воевать за Украину не будут (НАТО тоже), а из военно-технической помощи к сухпайкам (к тому времени уже благополучно разворованным) могут когда-нибудь добавить оптические прицелы и приборы ночного видения (которыми еще надо научиться пользоваться). Киев был брошен Западом один на один со своими внутренними и внешними проблемами. Бежать из города правительство Яценюка-Турчинова не могло (Запад бы не принял беглецов-дезертиров). Вести констурктивные переговоры с юго-востоком также было невозможно: во-первых за конструктивизм «правый сектор» мог сам расстрелять правительство вместе с депутатами прямо во внутреннем дворе Верховной Рады, во-вторых, одним из условий переговоров был перенос выборов на время после принятия новой Конституции, а США требовали выборов сейчас, здесь и немедленно. В общем для Яценюка-Турчинова оставляли только один выход — попробовать подавить юго-восток и надеяться, что удастся как-то избежать российского ответного удара.
При этом сами США в ходе визита Байдена ничего им не поручали и ничего не обещали, просто правительство «майдана» (не без участия США, требовавших любой ценой провести выборы 25 мая и уже назначивших Порошенко их победителем) было поставлено в такие условия, когда вторая попытка подавить юго-восток становилась для него единственным возможным выходом из положения. Остальные дороги были закрыты.
Надо сказать, что вторая операция по подавлению юго-востока была спланирована грамотно, исходя из реального соотношения сил, необходимости решать комплекс противоречивых задач, перечисленных в начале данного материала и лимитированности времени. Подозреваю даже, что планирование операции осуществляли не украинские кадры.
Это игра на грани, а часто и за гранью фола, операция крайне рискованна, но в военном деле большой успех достижим только при большом риске — большая победа всегда достигается лишь на грани большого поражения.
В принципе замысел прост — наносить постоянные удары, приводящие к локальным успехам (небольшим, но постоянным) и не влекущим за собой многочисленные жертвы: три, пять, максимум десять погибших, зачистка двух-трех блок-постов, возможноЮ одного-двух административных задний, максимум — небольшого города, а котором восставшие малочисленны.
В результате у России вроде бы нет повода ввести войска — на «майдане» за день с двух сторон погибло на порядок больше, чего тогда не вводили? Кроме того, от трех до десяти человек (на самом деле, в разы больше и так каждый постмайданный день погибает на Украине от связанных с «майданом» эксцессов). В общем, такое количество жертв трудно квалифицировать как массовое кровопролитие. В то же время, восставшие вынужденно переходят к обороне, начинают постепенно, почти незаметно терять позиции, начинается процесс деморализации восставших, они все больше начинают надеяться не на свои силы, а на помощь России, причем, не оружием и продуктами, а войсками. Если при этом Россия ограничивается грозными заявлениями Лаврова, которые приводят в лучшем случае на приостановку или снижение на пару дней активности Киева, то быстро иссякает и вера восставших в Москву.
Думаю, что Киев рассчитывает решить в этой операции судьбу восстания до 9 мая. Не в последнюю очередь это связано с известной особенностью российской политики. Кремль почему-то органически не способен заниматься хотя бы двумя (не говоря уже о большем количестве) проблемами сразу. В России если Олимпиада, то Олимпиада, если Украина, то Украина, если посевная, то посевная, а если 9 мая, то 9 мая. В Киеве резонно считают, что если наиболее активная фаза операции падет на 1 — 9 мая, то России будет сложнее жестко отреагировать, чем в иные дни. Главное, чтобы 10 мая реагировать уже было поздно.
Еще раз повторю, что план Киева крайне рискован. Путин может ввести войска в любой момент. Но это единственный возможный в данной ситуации план и это единственный план, обещающий полную и безоговорочную победу.
Если Россия не введет войска, то восстание будет задавлено, а поскольку украинская пресса с подачи спецслужб «переловила» на юго-востоке уже три полных состава ГРУ и ФСБ, то в Киеве скажут, что выиграли войну у России. Националисты воспрянут духом, пороссийские силы окончательно разочаруются (кто не разочаруется, будет убит или посажен в тюрьму) и Москва надолго потеряет какую бы то ни было опору на Украине и инициативу в Европе и на постсоветском пространстве. Турчинов и Яценюк окажутся победителями самого Путина, которого даже Обама боится.
Если Россия введет войска, но они займут только восставшие области, то Украина потеряет, в придачу к Крыму, еще Донецк и Луганск, возможно Харьков. На какой-то период в Киеве усилится недовольство властью, но при грамотном подходе к пропаганде можно будет как дважды два объяснить, что на Украину, чья армия и спецслужбы были «уничтожены» «преступным режимом Януковича» напал страшный до зубов вооруженный Путин. Украина, конечно, потеряла некоторые территории. Но она же сохранила суверенитет. Когда-то маршал Маннергейм по итогам Финско-советской войны отдал Сталину 10 процентов территории Финляндии и был признан своим народом героем-победителем. В общем, опять Турчинов-Яценюк герои — победили Путина.
Наконец, если российские войска и армия юго-востока двинутся на Киев — главное, вовремя смыться, и можно до конца жизни работать «правительством в изгнании». С учетом традиции советско-американских и российско-американских отношений, такое правительство всегда может понадобиться. Последний вариант, конечно, самый рискованный, поскольку на самолет можно и не успеть.
Но, в целом, повторю, что из всего возможного спектра решений, сегодняшнее решение Киева, с точки зрения интересов и возможностей руководителей правительства Яценюка-Турчинова, безусловно, единственное, дающее надежду на победу. Единственная проблема — американские советники могут предложить великолепный план, но осуществлять-то его будут украинские руководители и их плохо контролируемые подчиненные. Именно в этом слабое место данного плана.