Особого повода для радости нет, это ожидалось со дня на день, и все же я рад. Просто потому, что про «самого лысого» и «быдло, крадущее все, что Комитет собирал хлопцам на фронт» верещит не кто-нибудь, а отборная, без малейшей примеси площадная мразь, которая, — если помните, — жарила яичницу на Вечном Огне.
И… На тебе, стадо. Жри хоть до усрачки.
Ты что-то блеяло насчет «контролировать власть»?
Ты что-то мычало насчет «не то встанем и сметем»?
Ну вот, самое время: встань и смети!
Давай!
Слабо?
То-то.
Так что, тупое похабное стадо, глотай. Хлебай поварешкой. Давись своим дерьмом. И навсегда заруби на грязном пятаке: ни на что, — вообще ни на что! — ты не способно, если не проплатят, и нет у тебя на твоей помойке, и вовеки веков не будет никаких прав, кроме священного права вволю скакать и дохнуть на Восточном фронте.
