После прочтения заголовка кое-кто сразу начнёт надевать шапочку из фольги и кричать о «путинской пропаганде». Разочарую мнительных — о производстве наркотиков на Майдане сообщил вовсе не какой-нибудь москаль, а человек в вышиванке — глава Киевской городской государственной администрации (КГГА) Владимир Бондаренко.
Его слова помогают пролить свет на то, что же действительно происходило в сгоревшем во время февральских событий в Киеве Доме Профсоюзов (Будинку Профспілок). Читайте и распространяйте. Пусть сторонники Майдана знают, как было дело.
Как известно, многое тайное через какое-то время становится явным. Как бы ни прятать прошлое, оно упорно пробивается наверх.
В интервью главы Киевской администрации Владимира Бондаренко есть масса крайне любопытных деталей, которые не являются каким-то открытием, но при этом подтверждают практически на официальном уровне то, о чем говорилось ранее. Бондаренко без тени сомнения рассказывает о том, что в помещениях Киевской горадминистрации был целый цех по производству наркотиков:
«…Якийсь період там в підвалі працював цех по виробництву наркотичних засобів, там були великі запаси «коктейлю Молотова». (Какой-то период там в подвале работал цех по производству наркотических веществ, там были большие запасы «коктейля Молотова»)…»
Естественно, герои Майдана к этому не имели никакого отношения — этим занимались криминальные элементы, «прикрывающиеся» светлым образом народного протеста. Правда, «цех» — это уже вполне промышленные масштабы, это вам не «крокодил» в ложке бодяжить. А значит, требуется сбыт продукции — и то, с какой полной заморозкой мозгов бойцы Самообороны пёрли на милицию и под пули снайперов, вполне хорошо укладывается в единую схему производства и потребления. Если же вспомнить, что говорил генерал Якименко об организации Майдана, где ничего не делалось без ведома и разрешения Парубия, можно легко выстроить всю цепочку, основываясь на вполне официальных свидетельствах весьма компетентных лиц.
И сразу на место встают истории о массовых поступлениях в больницы «волонтеров», поехавших срубить легкие деньги на Майдан, когда через одного ставился диагноз о наркотическом отравлении разной степени тяжести.
Кстати, и история с пожаром в Доме профсоюзов тоже начинает выглядеть вполне однозначной — «большие запасы коктейля Молотова» находились не только в горадминистрации — сцена с атакой милицейского БТРа на баррикады на Майдане, когда в секунды он был залит со всех сторон этими самыми «коктейлями», говорит о вполне промышленном масштабе их изготовления (а значит, и о серьезных складских запасах). Обвиненный в поджоге «Профспилок» Беркут в такой ситуации совершенно не при чем — вряд ли кто даже пытался соблюдать правила хранения горюче-смазочных и опасных материалов в неприспособленных для этого помещениях.
«Небесная сотня» — жалкая кучка по сравнению с количеством погибших в Профспилках, где рядом со складами «коктейлей» располагались десятки (а по некоторым сведениям, и сотни) раненых. И большинство из них погибли именно по этой самой причине — но, естественно, в мартирологе эти жертвы не перечислены. Их нет. Они давно испарились через трубу на Оранжерейной, которую пришлось срочно брать под контроль 24 (Ивано-Франковской) сотне Самообороны.
Хунте пришлось с самого начала скрывать слишком многое, чтобы это в итоге не начало всплывать. Единственный вопрос, который возникает по этому поводу — будет ли когда-нибудь проведено полноценное расследование всех тех преступлений, которые успели совершить люди, потерявшие человеческий облик. Удастся ли им тихо и мирно умереть в своих теплых кроватях, как это обычно и происходит или все-таки перед смертью им придется вспомнить все, что они совершили.