Вообще, американо-берберийские войны – это для меня театр абсурда. Понятно, что для US Navy они были своего рода тренировкой на кошках, но если история первых десятилетий русского флота – это какой-то надрыв,«умри, но сделай», то у американского – легкий водевиль, где полно героизма, перемешанного с диким, кондовым раздолбайством и безответственностью.
Ну да ладно, начнем.
В 1798 году, когда началась Квази-война, в городах США объявили сбор средств на постройку кораблей, чтобы защитить свое побережье от французских каперов. В Филадельфии всего за неделю смогли собрать огромную сумму – 100 тысяч долларов, и на эти деньги было решено построить 36-пушечный 18-фунтовый фрегат, который, конечно же, назвали «Филадельфия».
Макет корабля был разработан Йосией Фоксом и построен под руководством Сэмьюэла Хамфриса, сына знаменитого Джошуа Хамфриса. Заложен 14 ноября 1798 года, спущен на воду 28 ноября 1799 года, оснащен и принят в состав флота — 5 апреля 1800 года.
Размерения:
Длина по ватерлинии – 157 футов
Ширина – 39 футов
Осадка – 13 футов 6 дюймов
Водоизмещение – 1240 тонн.
Экипаж корабля составлял 307 человек, фрегат был вооружен двадцатью шестью 18-фунтовыми длинными пушками и десятью 9-фунтовыми пушками на надстройках. Однако к 1803 году вооружение изменили – теперь «Филадельфия» нес двадцать восемь 18-фунтовок и шестнадцать 32-фунтовых карронад.
Ну а в 1801 году фрегат вошел в состав эскадры коммодора Ричарда Дейла, выход которой в море ознаменовал Первую Берберийскую войну. Вообще, святая простота американцев поражает. Алжирским, тунисским и марроканским беям платили и Англия, и Франция, и Испания, и Австрия, и государства Италии. И лишь американцы искренне считали, что могут плавать в Средиземном море безвозбранно, и ничего им за это не будет. Однако в 1785 году алжирские пираты захватили две торговые американские шхуны – «Мария» и «Дофин», и потребовали за них и за пленных выкуп – по 660 тысяч долларов (столько они даже с товаром не стоили). Что же начало делать правительство США, как вы думаете? Готовить спецоперацию по освобождению своих граждан? Нет! Обратилось к другим странам, как к посредникам? Нет! Выделило деньги? Нет! Правительство начало… торговаться. Боже как это по-американски!..))
Гавань Триполи.
Вобщем, как в лучших фильмах Голливуда: «Чувак! Вот 40 тонн зелени в купюрах по 100 долларов! Чувак, поверь, это хорошие деньги! Чувак, родственники заложников больше не дают денег! Поверь, возьми деньги и мотай!»
Но американцам не повезло – абсурдные суммы, которые назначил алжирский бей, должны были показать американцам, кто на Средиземном море хозяин, и что «это наша корова, и мы ее доим!»
К тому же предложить 40 тысяч долларов вместо 1 миллиона 200 тысяч – это уже значило оскорбить алжирского правителя. Вобщем, переговоры зашли в тупик. Алжирские захваты продолжились, и в 1795 году США были вынуждены раскошелиться на 1 млн. долларов, чтобы освободить 115 своих сограждан, попавших в плен к пиратам. 1 млн. долларов – это 15 процентов от ВВП США того времени, в связи с этим правительство Империи Добра испытало сильнейший батхерт, и гнусных исламистов решено было наказать. Однако начавшаяся Квази-война помешала, и о братьях-мусульманах ненадолго забыли.
Вместо этого попробовали вести с тунисскими и алжирскими беями разъяснительную работу: «Пророк говорил, надо жить в бедности! Воровать – это грешно! В раю вас не будут ласкать гурии!» Мусульмане только улыбались – какой-то белый инглез нас будет учить Корану, и тому, что хорошо, и что плохо! Мухаммед давно сказал, что все, кто не признали Аллаха и пророка Его – грешники, и священное право и обязанность мусульман – грабить и порабощать грешников, пока на них не взойдет божественное откровение и они не примут Ислам (причем, в прямом или переносном смысле — неважно).
Переговоры продолжались 15 лет, и все эти 15 лет американское правительство, безмерно анально страдая, отстегивала алжирскому бею по 1 млн. долларов отступных, что было конечно меньше, чем он хотел, но тоже неплохо.
Но рано или поздно американцам все-таки надоело высылать от 15 до 10 процентов своего бюджета, и в 1801 году в Средиземное море была послана эскадра Ричарда Дейла в составе 44-пушечного хамфрисовского фрегата «Президент», 36-пушечные (номинально! Не забываем, что американцы впихивали на свои корабли орудий больше, чем было положено по рангу!) «Эссекс» и «Филадельфия», а так же 12-пушечный бриг-шхуну «Энтерпрайз». Далее были высланы еще корабли, Дейла сменили сначала на Ричарда Морриса, потом на Эдварда Пребла, но нас интересует облачный день, 31 октября 1803 года.
Прежде чем начнем описание, остановимся вот еще на чем. Алжирский флот на 1788 год имел 6 шебек (1-34, 1-24, 2-16, 2-4-пуш.), 7 баркалон (1-30, 1-28, 2-26, 1-24, 1-22, 1-18-пуш.), 4 гребных галиота (2-4, 2-2-пуш.), причем пушки не более 6-фунтовых. И это был самый сильный флот берберийцев! Тунисский, триполитанский и марокканский паша имели флотилии гораздо меньше, и гораздо хуже вооруженные! Таким образом, силы американцев были с одной стороны – избыточны, с другой стороны – не могли выполнить поставленную задачу, ибо мусульманские корабли имели малую осадку и действовали на мелководьях, тогда как американцы могли плавать только на открытой воде.
USS «Philadephia» вылетел на мель.
Итак, американские корабли несли рутинную блокаду Триполи, и тут командир фрегата «Филадельфия» Уильям Бейнбридж увидел, что вдоль берега в море пытается вырваться мусульманская шебека, предположительно в 10-12 пушек. Бейнбридж, дабы показать свою молодецкую удаль на глазах всего флота, приказал поставить все паруса и пуститься в погоню. С одной стороны – поступок молодецкий. С другой – идиотский, ибо Бейнбридж не имел на борту лоцманов и совершенно не знал местных вод. Собственно все закончилось именно так как должно было закончиться – «Филадельфия» на полном ходу вылетел на мель, от удара грот-мачта сломалась у основания и улетела в море, и это — 13.30 дня, на виду у всех триполитанских пиратов!
Бейнбридж начал попытки сняться с мели. Сначала за борт полетели все припасы. Потом – вода. Потом – орудия и ядра, но корабль крепко держался на мели. В этот момент коммодор Пребл с двумя кораблями безучастно оставался в стороне и был в роли статиста. Он мог послать хотя бы шлюпки, сам попробовать взять на буксир – но нет! Этого не происходило!
К фрегату стали неспешно подходить триполитанские шебеки и баркалоны – «Зуриг», «Джисса», «Романи», «Эль-Магриб», «Трез». На самой крупной из них было десять 4-фунтовых пушек. А на борту «Филадельфии» при виде корсаров началась паника. Матросы прыгали за борт, пытались доплыть до своих кораблей или до берега, офицеров и капитана не слушал никто. В результате на бизани к полному изумлению коммодора Пребла взвился белый флаг, и Бейнбридж сдал корабль, а 307 моряков пополнили ряды пленных, томящихся в мусульманском плену.
Срочно был созван военный совет, дело ведь пахло трибуналом, было решено на следующее утро попытаться отбить корабль, взять на буксир и снять с мели. Но утром корабля на прежнем месте… не обнаружили. Оказалось что ночью, с приливом, пираты сняли корабль с мели и отвели в Триполитанскую бухту. То есть у оборванцев, имевших корабли с вооружением не более 4 фунтов появился настоящий боевой фрегат с 18-фунтовками и 32-фунтовыми карронадами! Думаю, капитан Сильвер тихо выл бы на луну, а Билли Бонс удавился бы от зависти. Пацаны из Триполи по успеху превзошли даже товарища Флинта.
Стивен Декейтер берет на абордаж USS «Philadephia».
Пребл понимал, что в глазах общественного мнения не Бейнбридж, а именно он просто подарил корсарам сильнейший относительно их флота корабль, и если этот корабль выйдет в море – его, Пребла, уже не расстреляют, а скорее всего просто колесуют. Именно поэтому весь дальнейший смысл пребывания американской эскадры у Триполи сводился к попыткам уничтожить «Филадельфию». Это удалось сделать 31 января 1804 года Стивену Декейтеру, который когда-то был первым капитаном «Филадельфии». Ночью на шхуне «Интрепид» он вместе с абордажной командой смог захватить корабль и поджечь его, что позволило лорду Нельсону сказать об этом деле: «самая смелая и дерзкая операция этого времени», но если верить арабским источникам – пожар позже был потушен, а корабль отведен на новое место стоянки, разоружен, и разобран на запчасти. Пушки «Филадельфии» усилили береговую оборону Триполи.