СШП ненавязчиво дают понять, что Потрошенко-Вальцман в роли резидента Руины перестал их устраивать. Существует масса мелких признаков, что янки решили пожертвовать резидентом, который «слишком склонен к мирным переговорам» и не проводит более агрессивную политику по превращению территории Украины в «серую зону», на долгие годы погрязшую в хаосе и анархии, с разрушенной экономикой и раздираемую на части неутихающим внутренним конфликтом.
Мирная риторика Потрошенко-Вальцмана, даже с переговорами и временными перемириями, их бы устроила, если бы в итоге продолжалась реальная война, а не избиение быстро хиреющих войск хунты, все больше напоминающих банду и грызущихся между собой. В СШП сидят не самые плохие аналитики, имеющие богатый опыт и множество примеров развития подобных войн. Они прекрасно понимают, что продолжение существующего положения вещей через 2-3 месяца приведет к тому, что против все более усиливающихся войск ополченцев просто некому будет воевать, и не разрушенные войной территории просто падут к ногам победителя. Что их категорически не устраивает.
И хотя начинал Потрошенко-Вальцман вполне в русле американской политики на развалинах Украины, за месяцы своего правления он неизбежно скатился к самому мирному члену хунты. Вынужденный жить в реальном мире и постоянно идти на компромиссы с Россией, назначенный «резидентом войны» Потрошенко-Вальцман уже второй раз приказал войскам прекратить огонь.
А ведь изначально предполагалось оторвать Украину от России, превратить ее в русофобское проамериканское государство, за далекое «европейское будущее» готовое годами проводить антироссийскую политику. В крайнем случае, развалить и разрушить все по принципу «так не доставайся же ты никому». Обе эти задачи Порошенко провалил и должен быть наказан.
Впрочем, «наказан» – не совсем верно. В геополитике практически никто и никогда не действует под влиянием эмоций – все заменяет холодный расчет. Есть задача – не позволить России и Евросоюзу взаимовыгодно и добрососедски торговать, создавая конкуренцию Соединенным Штатам и ослабляя не только доллар, но и покушаясь на геополитическую монополию заокеанской сверхдержавы. Пожар на Украине как нельзя лучше позволял решить эту задачу, ослабляя сразу всех конкурентов СШП, в том числе и тех, кто официально является их верными «друзьями в Европе» и «стратегическими партнерами по НАТО».
Но тут нет места эмоциям — «дружба дружбой, а денежки врозь». И тот факт, что партия войны Яйценюха-Трупчинова и компании сегодня более отвечает интересам США, делает положение Потрошенко-Вальцмана особенно шатким. Конкуренты внутри хунты терпят его исключительно в качестве ширмы, под которую Запад выделяет деньги. И именно сейчас в Вашингтоне решают – оставлять Порошенко или все же найти почти легальный способ отстранить его от власти. А способ есть.
Уже выделение второго транша кредита МВФ стояло под большим вопросом. Но его все же выделили, хотя и с опозданием (в начале сентября). И то лишь потому, что сумма была мизерная (менее полутора миллиардов долларов – 1,39), а обоснование перемирия железное — необходимость довооружить разгромленную армию хунты, не только деморализованную, но и лишившуюся в котлах большой части тяжелого вооружения – прежде всего танков и самоходных артиллерийских орудий.
В Белом доме тогда еще рассчитывали, что санкции сдержат поставки ополченцам помощи из России, а всё еще потенциально мощная военная промышленность остатков Украины (только танкоремонтных предприятий более дюжины) позволит быстро создать мощный кулак, способный сломить сопротивление восставших против хунты. Что было в целом верно, если вспомнить, что к началу сентября не существовало никакой единой армии Новороссии и даже отдельных республик, командование находилось фактически в руках десятков полевых командиров. Последующие события показали, что для создания единых ВСН мятежным республикам тоже было выгодно перемирие. И паузу они использовали лучше хунты.
В итоге перемирие затягивалось, а ситуация для Киева лишь ухудшалась. За четыре месяца ополченцам удалось начать и формирование единой армии, и насытить ее бронетехникой (около 520 танков и 800-900 бронемашин), ствольной и реактивной артиллерией (600-700 стволов свыше 100 мм) в количествах, сравнимых с поступающими в войска хунты (350 танков, 800 бронемашин и до 800 стволов ВСЕХ калибров). Причем, ополчение получило технику после капремонта, а войска хунты – кое-как восстановленную технику со складов длительного хранения. Дальнейшее перемирие все явственнее становилось для СШП бессмысленным. Особое раздражение вызывало осознание того, что оставить территорию Укруины в сфере своего влияния уже не получится. Следовательно — «так не доставайся же ты никому». Точнее – достанься максимально опустошенной – чтобы годами пришлось восстанавливать и тратиться.
К концу декабря в экономике остатков руины наличествовал полный крах, не дающий хунте возможность самостоятельно финансировать войну, а промышленность так и не была переведена на военные рельсы, лозунг «все для фронта — все для победы» тоже не прозвучал, а перемирие все очевиднее было выгодно ополченцам куда более, чем хунте.
В этих условиях СШП перешли на поддержку проверенной команды Яйценюха-Трупчинова, в которой последнему отводилась главная роль. Точно так же, как и после переворота в феврале-мае 2014 года.
Напомню, что тогда была поддержана финансово и политически именно их группа – первый транш (3,5 млрд долларов) МВФ выдал именно премьеру Яйценюху и исполняющему обязанности резиденту Трупчинову еще до назначения Потрошенко-Вальцманв резидентом. Это был единственный случай в истории МВФ, когда деньги выдавались абсолютно незаконному правительству (нет в Конституции Украины должности и.о.резидента) всего лишь через два месяца после вооруженного переворота. Но это было!
В конце года давление американцев на Потрошенко-Вальцмана возросло. В результате МВФ принял решение отложить выделение третьего транша кредита, а Россия начала демонстративно поставлять ополченцам образцы техники, которой у Украины не может быть в принципе. Мало того, и в январе миссия МВФ демонстративно уехала из Киева без принятия решения, а чиновники фонда заговорили о невозможности выделения средств из-за невыполнения условий предоставления кредита (не освобожден Донбасс).
А ведь именно выделение средств Западом гарантировало неприкосновенность Потрошенко-Вальцману. Именно под его легитимность Запад признавал хунту. Вектор силы начал смещаться в сторону Трупчинова и его команды. Создаются предпосылки для почти легитимной передачи ему всей полноты власти.
В результате, уже в начале января получает огромные полномочия Совбез (СНБО) Украины, секретарем которого является Трупчинов. После этого, в случае сложения резидентом своих обязанностей (в результате смерти, например, или бегства) и введения военного положения, первым человеком в Киеве с поистине диктаторскими полномочиями становится именно Трупчинов. Схема псевдолегитимной передачи власти создана и уже в середине месяца войска хунты предпринимают попытку деблокировать «гробиков» в донецком аэропорту. Перемирие прекращается, армия хунты переходит в наступление. Точнее – пытается.
Абсолютные цифры, приписки, отсутствие единого командования, коррупция и очковтирательство, отсутствие настоящей военной приемки, откровенное и массовое вредительство рабочих оборонных предприятий сыграло с руководством киевского бандеровского режима злую шутку. На бумаге армия хунты обладала абсолютным численным преимуществом. Численность ополченцев оценивалась Генштабом в максимум 40 тыс. штыков, включая на тот момент не более 6 тыс. добровольцев из России.
А войска хунты в зоне боевых действий достигали суммарно 100 тыс. Ведь кроме 50-тысячной армейской группировки здесь насчитывалось более 30 тыс. национальных гвардейцев, до 10 тыс. незаконных вооруженных формирований, никуда не входящих, в лице ДУК «Правый сектор» и других бандеровских батальонов, части спецслужб, пограничников и МВД. Вся эта мощь за время перемирия была дооснащена более чем тысячью единиц танков и другой бронетехники, ствольной и реактивной артиллерии.
В руководстве хунты не учли, что согнанные силой в армию солдаты не имеют никакой мотивации и скорее разлагают армию, чем усиливают ее. Уже в первые дни штурма аэропорта родился описанный советником резидента Юрием Бирюковым принцип —«вызываем на совещание командиров 4 танков, приходит 3, на позиции выезжают 2, стрелять начинает 1 и, увидев свое одиночество, тоже ретируется».
Плюс к этому оказалось, что с большой помпой лично Потрошенко-Вальцманом передававшаяся в войска техника зачастую даже не добирается до линии фронта или выходит из строя после первых же выстрелов. Кроме «человеческого фактора» сказываются и объективные – вся она произведена минимум 25 лет назад и хранилась в безобразном состоянии. Все наиболее целое и качественное или было распродано за четверть века, или поступило в войска и было уничтожено в предыдущие месяцы боев. В результате, уже через две недели стало очевидным – наступление войск хунты с треском провалилось. Мало того, оно превращается в разгром не только в районе аэропорта Донецка, но и на Дебальцевском плацдарме, быстро превратившемся в полноценный котел.
Неудивительно, что уже в конце января становится известно, что госсекретарь СШП Джон Керри лично посещал штаб-квартиру МВФ и он же настоял на приостановке рассмотрения очередного транша украинского кредита. Это не просто скандал — это демонстративный шаг — никогда администрация СШП (а Керри глава внешнеполитического ведомства) не вмешивалась столь явно в дела МВФ. В результате, МВФ «отложил до выяснения» свое решение о выделении кредитов Украине как по утвержденной в прошлом году программе Stand-by, так и по «программе расширенного финансирования» Extended Fund Facility.
А чтобы совсем уж ясно дать понять Потрошенко-Вальцману, что он получил «черную метку», выступил посол СШП при НАТО. Оказывается, российских военнослужащих на востоке Украины мало. Они лишь занимают командные должности и управляют современной техникой. Но нельзя при этом говорить об угрозе полномасштабного вторжения, заявил 4 февраля посол СШП при НАТО Дуглас Лут. Выступая на брифинге накануне совещания министров обороны стран – членов альянса, дипломат отметил, что российские спецслужбы пытаются контролировать действия ополченцев, но это им не всегда удается.
«Они [русские создали что-то типа параллельной командной структуры, которая надзирает за командной структурой сепаратистов в попытке проконтролировать, что происходит на месте событий, – сказал Лут. – Они только частично преуспели в этом. Мы не думаем, что у них есть абсолютный контроль над сепаратистскими группировками, но мы полагаем, что они пытаются».
Фактически, это карт-бланш на любые действия ополченцев, которых правильнее уже именовать Вооруженными силами Новороссии (ВСН) или армией ЛДНР – с России снимается полная (пусть и не вся) ответственность.
Посол СШП при НАТО отметил, что российские солдаты управляют современной российской боевой техникой только потому, что такое оборудование, в том числе средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и системы ПВО, нельзя передавать людям, не имеющим соответствующих навыков. Луг напомнил, что в СШП требуются годы, чтобы обучить обращению с подобной техникой.
То есть, посол официально отмел рассказы того же Потрошенко-Вальцмана в Давосе, что на востоке воюют 9 тысяч солдат регулярной армии России. А советники? Что советники? У хунты их тысячи с иностранными паспортами работают повсюду — от карательных батальонов фашгвардии и СБУ (аналог ФСБ) до просто министров и их заместителей в правительстве Яйценюха.
В общем, Потрошенко-Вальцман прибыл в Мюнхен с очень слабыми позициями. В город, где традиционно проваливаются путчи и продаются целиком государства, он вынужден был привезти обложки русских паспортов, прося деньги на продолжение войны весьма экстравагантным способом и фактически дозрев к заключению второго перемирия в Минске.
Совещание «нормандской четверки» в столице Белоруссии фактически свелось к сольной партии Путина. Его задача была достаточно сложна – максимально дистанцировать Россию от происходящего, создать условия Германии и Франции красиво выйти из открытой поддержки хунты и написать такой документ, чтобы Потрошенко-Вальцмана не смели мгновенно по возвращении в Киев. И в результате почти 17-часовых переговоров это удалось.
В документах вообще нет упоминания о Крыме и России. Все оговоренные в документе уступки хунте (восстановление контроля над границей, выборы в ЛНР и ДНР, …) обставлены таким количеством предварительных условий, что по сути являются невыполнимыми. Но, при этом, звучат и выглядят красиво. Не зря Потрошенко-Вальцман немедленно по возвращении заявил о победе «украинской дипломатии» — никакой федерализации, «единая Украина», «торжество европейских ценностей». И, разумеется, прекращение огня при соблюдении принципа (для войск хунты) «ни шагу назад».
Одновременно с этим МВФ в лице Кристин Лагард сообщил о решении выделить Киеву 17,5 млрд долларов в рамках новой кредитной линии фонда. Но (!), как выяснилось несколькими днями позднее, не просто так. Эти деньги, а по словам главы МВФ, сумма может возрасти до 40 млрд долларов за счет привлечения иных кредиторов, будут выделены лишь в том случае, если решение утвердит совет директоров. Мало того, первый транш кредита не поступит ранее марта. И только в том случае, если Киев полностью переделает госбюджет на 2015 год и примет программу кардинальной экономии.
Фактически, перед хунтой поставлены такие условия, выполнение которых приведет к краху и социальному взрыву – сокращение всех социальных расходов, увольнение четверти миллиона госслужащих, повышение в 4-6 раз коммунальных расходов и многие другие меры, добьющие и без того стремительно нищающее население остатков Украины. Выполнить, хотя бы формально, эти условия, можно лишь с введением диктатуры и предоставлением нацистским формированиям функций подавления социальных протестов.
Именно к этому стремительно скатывается руководство хунты. Потрошенко-Вальцман вынужденный идти на постоянные уступки группе Трупчинова-Яйценюха, прямо говорит о введении военного положения в случае, если перемирие будет нарушено. А оно будет нарушено – правосек Дмитрий Ярош и ряд депутатов – командиров бандеровских батальонов прямо заявили, что не будут выполнять условия перемирия. Буквально через 2 часа после начала перемирия на сайте фашгвардии появилось сообщение, что два батальона правосеков ведут успешное наступление в Дебальцево. Правда, уже к утру новость исчезла, а сам Ярош заявил о том, что они соблюдают прекращение огня, но «готовятся к активным действиям».
В целом, все сводится к тому, что на сегодня сложилась уникальная ситуация. Евросоюз, Россия, ВСН и Потрошенко-Вальцман стремятся возможно дольше соблюдать условия перемирия. Что устраивает и Генштаб, и собственно Вооруженные силы Укруины (кадровых военных). С другой, СШП, Яйценюх, секретарь Трупчинов и нацистские батальоны стремятся сорвать перемирие, возложив вину на ВСН и заставив резидента ввести военное положение до 22 февраля – годовщины вооруженного переворота.
И у них есть все шансы добиться успеха. В двадцатых числах февраля, при любом развитии событий, в Киеве будут митинговать тысячи, если не десятки тысяч самых разных группировок. В том числе и имеющие на руках огромное количество оружия боевики, привыкшие убивать. Если к этому моменту Потрошенко-Вальцмана вынудят ввести военное положение, а ситуация в Дебальцевском котле ощутимо ухудшится (что наиболее вероятно), переворот становится не просто возможным. А практически неизбежным.
В условиях военного положения свержение Потрошенко-Вальцман под любым предлогом (отречение от власти, бегство, смерть от рук неустановленных агентов Кремля) автоматически превращает секретаря Трупчинова в первое лицо государства с неограниченными диктаторскими полномочиями. Именно к нему переходит вся полнота власти, и функции правительства и парламента сводятся в таком случае к чисто номинальным.
Подобное развитие событий позволяет СШП признать происходящее на остатках Украины «законной сменой власти в условиях открытой агрессии России» и продолжить поддержку режима, который неизбежно и быстро (в течение нескольких месяцев) падет, но выполнит поставленную задачу – разрушить остатки Украины, нанеся максимальный ущерб.
Восстанавливать же порушенное придется России и всем нам. Мы справимся – не впервой.