Скажу честно, что долго собиралась с мыслями, получив задание от редакции сайта. Трудно превзойти кого бы то ни было в признании любви к Горловке и рассказе о военных его буднях. Егор Воронов в своем рассказе «Наш город опять салютует себе…» сравнил Горловку с умирающей любимой, лежащей у него на руках… лучшей метафоры не придумать, но рискну написать свое признание в любви, иначе, по-женски…
Раньше статьи в Интернет-изданиях, телевизионные сюжеты из Горловки пестрили сарказмом о ее дорогах, тяжелом воздухе, катастрофической экологической ситуации, слишком молодом мэре или сводками с аварий на ПАО «Концерн «Стирол»… Как много мы не понимали, комментируя всю эту ерунду в пабликах… Или война поменяла сознание, или мы неузнаваемо поменялись в этой войне… не знаю… опишу свои чувства.
Я никогда не думала, что настолько люблю Горловку… испытывала какое-то щемящее чувство, проезжая на поезде по мосту при въезде в город, считала себя патриоткой Донбасса, как и все, посмеивалась над ямами на дорогах… После трехмесячного отсутствия мое возвращение в Горловку все еще сопровождалось гулом канонады и содроганием земли под дулами орудий.
Как ошибались мы, думая, что, подписав очередное перемирие, город вздохнет спокойно. Но, действительно, несколько недель после приезда домой прошли в относительной тишине… Уже тогда меня переполняло чувство гордости, что Горловка выстояла, не сломалась, не покорилась… Я переживала словно конфетно-букетный период, какой-то новый этап взаимоотношений с родной землей, малой родиной… Это необъяснимо… я не испытывала усталости, гуляя по тихим и пустынным улочкам любимого города, не могла надышаться запахом родной квартиры, смотрела другими глазами на город и не узнавала… Все стало восприниматься иначе. Сам прозрачный воздух в городе был иным… время разделилось на «до» и «после»…
Тогда, в сентябре, на своей странице в контакте я писала, что совсем Горловка не пыльная и грязная, а раненая и оттого по-особому трогательная и милая… тогда кресты на стеклах многих окон повергали меня в шок и вызывали депрессию… Я вздрагивала от каждого нового далекого залпа, меня начинали душить приступы паники под вой канонады, ноги становились ватными, прогулка превращалась в кадры с замедленной съемкой.
Очевидно, что город, находящийся в кольце, не мог жить и спать спокойно, несмотря на все договоренности и подписанные перемирия. Но в то же время Горловка уже к концу сентября начала наполняться голосами, ревом двигателей автомобилей и детским смехом… Город начал оживать… стали возвращаться соседи и друзья, вечером на центральных улицах в большинстве окон появился свет… Мы на миг забыли о войне, забыли о горе, посетившем нас в июле и августе. Стали чаще встречаться с вернувшимися друзьями, стали глубже чувствовать и ценить каждый момент… тогда я говорила, что не так страшна бомбежка, как терять близких людей и друзей, которых война разбрасывает по различным уголкам планеты.
Как же поменялись наши ценности: раньше мы не вникали в слова бабушек и дедушек «лишь бы не было войны»… В военное время, которое нам выпало пережить, остро осознаешь смысл этих слов и понимаешь, что самое важное в жизни – жизнь и здоровье близких, а движимое и недвижимое имущество – пустота, мелочи, которых завтра может просто не стать… кто бы еще год назад мог подумать, что, поднимая бокал вина, у нас будет лишь один практически тост: за мир, за мирное небо над головой, за пожелание победы!..
Все эти переживания, мысли не выходили из головы ни на минуту… встречи с друзьями проходили на фоне минометных очередей, появляющихся новостей об экономической и продуктовой блокаде города… мы волновались, переживали, пытались сделать запасы «на черный день»… Ведь город был по-прежнему в кольце, поэтому мы каждый день, пытаясь наладить — как могли — мирную жизнь, не забывали о войне… «Хочешь мира — готовься к войне»…
Ежедневные обстрелы многострадальных окраин – Бессарабки, Глубокой, 6/7, Кондратьевки… 14 ноября пришел в наш общий дом трагедией с гибелью семьи Булаевых…. 7 декабря я впервые испытала то, что чувствовали мои родители, все лето оставаясь в городе. Я понимала, что центр Горловки может гипотетически быть подвержен артобстрелу, слишком близко на подступах стоял враг, но мое сознание отказывалось в это верить, я была уверена, что центр война уже не настигнет. Как я ошибалась…
В тот день было много предупреждений об опасности, но когда это началось, я явно была не готова… Снаряды разрывались и во дворе и за домом, куда выходят мои окна… Я впервые ощутила, что стены дома могут двигаться, а окна выплясывать кадриль… Стало очевидно, что город повторяет судьбу Сталинграда – держит оборону на протяжении долгих месяцев и терпит, терпит, терпит лишения блокады…
Но кто бы мог подумать, что все это лишь «предыстория большой войны»… Черный день наступил морозным январским утром… 18 января война ворвалась в наш город с новой силой, новым кровавым воскресеньем… Все, кто был в городе и не уезжал в период активной фазы боевых действий, в один голос заговорили, что лето – лайт версия того, что переживаем мы сегодня… уже 14-й день город просыпается не от звона будильников, а под взрывы и гул канонады… если это можно назвать пробуждением… мы спим рывками, если есть возможность выйти на улицу – элементарно купить хлеб и пополнить запасы питьевой воды, передвигаемся перебежками… город в руинах… отсутствуют все блага цивилизации… коммунальщики быстро приводят ремонты, но в условиях постоянных бомбежек это просто нереально – попадания снарядов то в высоковольтные вышки, то разрыв проводов, то повреждения газовых каналов и водопроводных труб… и снова сводки, снова фото новых разрушений, снова предупреждения в Зелло о новом артобстреле, снова жизнь в подвалах, подъездах, тамбурах и коридорах… все дни превратились в единый «день сурка»… уже не помнишь – было ли что наяву, или приснилось… все слилось в единый гул войны… И уже не только уже я сравниваю наш город со Сталинградом, в российских СМИ все больше журналистов называют Горловку городом-героем, вторым Сталинградом.
А то же самое время военные сводки потрясают своими метаморфозами… Да, мы каждый день теряем и наших воинов, сложивших свои жизни за родной город… Армия ВСН перешла в активную стадию наступления… новости о первых победах… аэропорт Донецка, Пески, наши Озеряновка и Михайловка, пригороды Дзержинска, бои в Папасной, назревающий котел в Дебальцево…
И вот утро 27 января… Эта дата вошла в нашу историю как День снятия блокады Ленинграда (1944 год). Героическая оборона Ленинграда продолжалась 872 дня с 4 сентября 1941 по 27 января 1944 г. Всё это время противник не оставлял попыток овладеть городом, непрерывно наносились артиллерийские и бомбовые удары.
Ленинградская битва имела огромное политическое и стратегическое значение. Советские войска в битве за Ленинград оттянули на себя 20% германских сил на Восточном фронте и всю финскую армию, разгромили до 50 немецких дивизий. Воины и жители города показали образцы героизма и самоотверженной преданности Родине. В ознаменование окончательного снятия блокады 27 января 1944 года в Ленинграде был дан салют.