Последнее время многие удивляются, почему Крым вернулся в Россию легко, безболезненно и бескровно, а по всей Новороссии, в некоторых регионах которой рейтинг пророссийских сил был даже выше, чем в Крыму, — уже полгода идут войны, репрессии и катится разруха — конца-края бедам не видно?
Ответ непрост, но, если подумать, найти его можно. Причина — увы, в сознании людей. И чем быстрее они его изменят, тем быстрее закончится кровавая карусель, и люди сами смогут выбрать себе будущее.
Вспомним 23 февраля 2014 года. Тогда, в ответ на киевский переворот на улицы Севастополя протестовать против итогов Майдана вышло по оценкам различных СМИ от 30 до 50 тысяч жителей города. Примерно — каждый восьмой. Где-то — каждый шестой взрослый. Выходили бесплатно, за идею. Выходили — не по зову политических партий, а по зову сердца. Выходили — с готовностью стоять до конца. Буквально за считанные дни они сами смели старую вертикаль власти, и начали строить свою. Отдать должное депутатам, чиновникам и силовикам. Они прекрасно понимали, что установи все-таки Киев контроль над непокорным регионом — и их ждала бы страшная участь, но они взяли билеты в один конец, и поддержали народ.
Когда Владимир Путин отправлял «вежливых людей»в Крым, он прекрасно осознавал, что их там не только ждут и поддерживают, но и то, что в случае крайней необходимости — практически весь Крым до конца будет стоять с ними плечом к плечу и защищать родную землю. Понимал это не только Владимир Путин. Саманта Пауэрс, конечно, для красного словца говорила о «референдуме под дулами автоматов», но власти стран Запада объективно себе отчет о настроениях в Крыму отдавали, поэтому крымский вопрос достаточно быстро вообще был снят с международной повестки дня.
С Юго-востоком, который сегодня принято называть Новороссией, все оказалось значительно сложнее. Масштабные антимайданы проходили практически везде — от Одессы до Харькова, но в относительных цифрах (количество участников «на душу населения») никто даже не приблизился к крымско-севастпольскому результату. Это не значит, что Майдан приветствовали. Объективно (даже если судить по результатам выборов 2004 — 2012 годов), пророссийские и антизападные настроения на том же Донбассе — еще выше, чем в Крыму, еще в нескольких областях — на уровне с Симферополем и Севастополем. Просто значительно больше оказалось колеблющихся, выжидающих, мыслящих категориями «а вдруг обойдется» и «лишь бы не было хуже».
Если бы митинги, аналогичные по мощи и настрою севастопольским изначально прошли бы во всех регионах Юго-востока Украины — это сильно сбило бы спесь организаторам Майдана, не успевшим еще толком почувствовать вкус полной власти. Ведь, если верить взвешенным оценкам, на самом пике в Майдане принимало участие от 50 до 100 тысяч человек. И это при великолепном финансировании, и при том, что на него свозили людей со всего 20-миллионого Северо-запада Украины… Даже если учесть тот факт, что часть майдановцев приезжала всего на несколько дней, а часть — принимала участие в митингах «на местах», мобилизационная мощь крымско-севастопольского «антимайдана» превзошла «майдановскую» в десятки раз.
Воодушевленный крымским примером, нечто похожее сделал и Донбасс. Но, во-первых, это уже было следование примеру, во-вторых, позже, в-третьих, Донбасс оказался в определенном смысле заложником соседних юго-восточных регионов.
Ведь, кроме Донецкой, Луганской и частично Харьковской области весь остальной Юго-восток Киеву удалось запугать и заставить вести себя смирно. Где-то это сопровождалось террором, как в Одессе, где-то активными репрессиями, — как в Днепропетровске и Харькове, но в целом хотя бы частично Киеву своего добиться удалось.
Сказать, что происходящее сегодня на Украине нравится населению — было бы наглой ложью. Не нравится практически никому, кроме маленькой кучки отмороженных с промытыми нацистской пропагандой мозгами, либо занимающихся перераспределением собственности.
Особенно не нравится Югу, к которому теперь в силу социологических причин можно смело присоединять Днепропетровск и Запорожье, ранее относившиеся к Востоку. Но он — тем не менее, по большей части молчит. Причин тому две. Первая — запугивание по принципу «хотите, чтоб было, как на Донбассе»? Вторая — своеобразная толерантность. Находящиеся в меньшинстве сторонники Майдана и прозападного курса — совершенно не толерантны и очень активны. Они не стесняются навязывать окружающим свою точку зрения, быть в центре внимания, заставлять всех мыслить и общаться в их «системе координат» и устраивать травлю оппонентов. Зато основная масса потенциального протестного электората ведет себя совершенно по-другому. Ее представители самоустранились от политики, как таковой. Они в своей массе в принципе боятся заявить о своей позиции вслух. Они потрясающе толерантны к знакомым майдановцам, молчаливо и без протестов тех выслушивая и создавая тем самым у них иллюзию поддержки. Их жизнь день ото дня становится хуже и беспросветнее, но они каждый день надеются, что все как-то «рассосется само собой». По ним бьют фантастическим ростом цен на продукты и бензин, ростом курса доллара, кредитами, налогами, ростом тарифов. Большая часть из них уже осенью окажется не то что за чертой бедности, но даже — за чертой выживания, но они все еще надеются на чудо.
Боюсь, что если бы подобное происходило бы и 75 лет назад, нас бы уже просто не было. Представляете себе — занимают город или село части Вермахта и СС, предварительно обстреляв его и разбомбив, и объясняют местному населению — мол, во всем виновата Красная армия, которая посмела нам сопротивляться — и все послушно кивают. Население понемногу расстреливают, морят голодом, угоняют в рабство и концлагеря, а оно лишь кивает и со всем соглашается. Никто не идут в подпольщики, никто не помогает партизанам, все дружно копают для нацистов окопы и работают на их заводах, понуро ожидая, когда придет их очередь умирать. И при этом все, как огня боятся прихода Красной армии, так как «хозяева» объяснили, что это будут новые разрушения. Нет, конечно, коллаборационистов было предостаточно, но и отношение к ним было соответствующее. Сотни тысяч людей сражались в составе партизанских и подпольных отрядов, миллионы людей их кормили и укрывали.
Сегодня же жителей Юго-востока не хватает даже на массовую политическую борьбу, не хватает даже на бойкот, который индусы в свое время устроили англичанам. Люди устало тянут свое ярмо, ожидая момента, когда им будет нечем платить за квартиру, не за что покупать еду или пока сосед-шизофреник не напишет на них донос о сепаратизме.
На форумах и в социальных сетях многие тихонько призывают «Путин, введи войска», но при этом не понимают, что ставят тем самым Россию в неоднозначное положение. После событий 2 мая в Одессе по всему Юго-востоку, кроме Донбасса — все относительно спокойно. Аресты и пытки политических активистов проходят «без шума и пыли», Юг не просто работает на Киев. Жителей Юга (тех, кого получается поймать) даже под дулами автоматов гонят по мобилизации воевать на Восток, где многие из них погибают или становятся калеками, а их родственники, не разбирающиеся в причинно-следственных связях, становятся русофобами.
У Киева появляется убойный аргумент перед лицом мировой общественности — «Мы не притесняем русскоязычных. Вон — Юг молчит, и даже помогает воевать с Донбассом»!
К сожалению, сама собой напрашивается нелицеприятная антология, известная по народным фразеологизмам типа «как овцы на убой». Практически все животные, как дикие, так и домашние, когда их пытаются убить или просто причиняют им боль — отчаянно сопротивляются, бросаются на своего обидчика, им на помощь приходят их сородичи. Все не так — только у овец. Овцы выстраиваются в ряд перед своими убийцами — будь то мясники или волки — и спокойно ждут, пока не придет их черед упасть с перерезанными горлом.
Приди Россия защищать сородичей на Юго-востоке, промайдановское меньшинство поднимает крик на весь мир, а пророссийское большинство будет так же толерантно молчать, ожидая, когда же его наконец спасут. И речь — даже не об армии. Россия сейчас абсолютно мирным путем пытается сделать для Востока то, что упорно отказывается делать для него Киев, считающий себя законной властью — накормить и обогреть, отправив гуманитарный конвой. Киев в ответ Москву шантажирует, а продукты и электрогенераторы пускать отказывается — а это тысячи спасенных жизней. Ну и где гражданское общество? Где голос Юга? А нигде…
Пока жители в первую очередь Юга не пересмотрят своего отношения к этому вопросу, помочь им будет очень тяжело. Это — не приговор. Изменить все можно очень быстро. Было бы желание…