Пресс-конференция Валерия Болотова в Луганске 26 мая 2014 года. Готовятся к боям.
«К украинским выборам? Да никак. У них прошли, у нас они не прошли… Люди занимались своими делами» «Все любые предприятия стратегического направления, вот, это в первую очередь… Все сделки, которые сейчас пытаются продать… останавливаются»
«Провокации есть, они были и вчера… То есть, как я и заявлял, что они будут делать провокации и прикрываться армией Юго-Востока, такие провокации были, насколько я знаю. Это в Новоайдаре были расстреляны люди»
Насчет расстрела членов избиркома, которые отказались открывать участок: «фашгвардия да, это я подтверждаю. Да, так и было. Еще там были расстреляны люди именно батальоном «Днепр»»
«Я сожалею о каждом человеке, естественно. Но не мы развязали эту войну… Мы оборонялись» «Луганский аэропорт сейчас оккупирован войсками фашгвардии. С нашей стороны проводится определенная работа. Но это секретная информация»
«Пока мы не очистим свои земли от захватчиков, оружия слаживать не собираемся. И тем не менее у нас после всего этого остается своя армия для защиты наших границ и независимости»
И жуткий расстрел в Новоайдаре стопроцентно гражданского, мирного населения. Людей просто расстреляли в их машинах на дороге
Ненормативная лексика. И… уберите от экрана детей
«Расстрел в Новоайдаре… Ни за что, ни про что… Господи, что ж это творится… Я вижу. Завалили ни за что» «Ни за что» «Скорую вызвали, нет?» Та вызвали, а что» «Убили-убили» «Вызовите «Скорую» кто-нибудь!» «Вон тоже расстрелянные машины стоят» «Вот раненный в голову. «Скорая» уже едет»
Войной это назвать уже трудно, такие действия называются по-другому