Вопрос о причинах смерти 42 человек, погибших в Доме профсоюзов, является одним из наиболее чувствительных. По официальной версии, поддержанной также членами «Группы 2 мая», все погибшие (так или иначе) стали жертвами пожара: одни получили значительные ожоги тела и дыхательных путей, другие отравились угарным газом или продуктами горения, у третьих были смертельные повреждения в результате падения с большой высоты.
Вместе с тем, по крайней мере часть погибших в Доме профсоюзов стали жертвами убийств, совершённых активистами «евромайдана» в здании и возле него. Так, общеизвестным является запечатлённый на видео эпизод, когда активист «Евромайдана» Всеволод Гончаревский добивает палкой человека, выбросившегося из здания.
Много говорят и об убийствах, якобы совершённых «евромайдановцами» уже после того, как пожар был локализован, а также о людях, якобы получивших смертельные ранения в ходе обороны здания.
Но на сегодняшний день однозначно подтвердить или опровергнуть слухи об убийствах в Доме профсоюзов нельзя ввиду того, что правоохранительные органы категорически отказываются обнародовать протоколы вскрытия тел погибших. Поэтому в настоящее время мы можем оперировать лишь косвенными свидетельствами.
Факт добивания выбросившихся из окон (по крайней мере, одного из них), как мы уже говорили выше, подтверждён документально. Однако правоохранители не нашли в действиях Всеволода Гончаревского состава преступления: дескать, не установлено, кого именно он добивал. Между тем выбросившийся из окна и впоследствии скончавшийся в больнице Андрей Бражевский до своей смерти успел сообщить врачам, что его пытались добить уже после падения. Впрочем, в официальном заключении о причине смерти значится, что роковые травмы он получил в результате падения с высоты — и никакого упоминания о добивании. То же самое касается и остальных семи человек, погибших после падения из окон Дома профсоюзов.
По информации источников в правоохранительных органах, ряд протоколов вскрытия тел людей, выбросившихся из окон здания, содержит указание на травмы, которые могли быть нанесены в результате удара тупыми предметами. Вопрос лишь в том, что это были за предметы: чьи–то дубинки или просто земля и части здания? И какие из этих травм стали настоящей причиной смерти? Эти вопросы, по имеющейся информации, перед экспертами не ставились и ими, соответственно, не изучались. Стоит ли удивляться тому, что правоохранители не нашли возможных жертв Гончаревского и других потенциальных добивателей — они ведь их фактически не искали!
Одной из версий, «оправдывающих» Гончаревского, является утверждение о том, что он добивал уже мертвых и умирающих людей, т. е. тех, кто в любом случае погиб бы и без его «помощи». Аргумент юридически ничтожный: даже если бы Гончаревский и его товарищи (они есть на видео, хотя не видно, что они кого–то бьют) били бы уже мертвых, то на языке юриспруденции это называется «покушение на негодный объект» и карается так же, как и любое другие покушение на убийство.
А что с людьми, погибшими в здании?
По официальной версии, 11 человек погибли от ожогов тела и дыхательных путей, 9 — от отравления угарным газом, 14 — от отравления продуктами горения. По версии эксперта–токсиколога «Группы 2 мая» Владимира Саркисяна, 18 человек погибли от отравления угарным газом, 15 человек — в результате ожоговой травмы, причина смерти одного человека является неустановленной. По видимости, неустановленный случай — 55-летняя Ирина Яковенко, обнаруженная в кабинете №330 в центральной части Дома профсоюзов. Фото этой женщины, лежащей на столе в странной и неестественной позе, облетели Интернет, породив слухи о том, что женщина была убита — задушена проводом.
Надо сказать, что не только Саркисян, но и официальные судмедэксперты затруднились определить причины смерти Ирины Яковенко. Вместе с тем версию удушения телефонным проводом наши источники в правоохранительных органах опровергают: в частности, на шее погибшей отсутствовала характерная странгуляционная борозда. От чего же погибла женщина? Этого мы, возможно, уже никогда не узнаем: Яковенко, как и других жертв, причины смерти которых не до конца понятны, записали в отравившиеся продуктами горения, не особо «заморачиваясь» определением реальных причин смерти.
Есть и другие случаи, которые выглядят странными и подозрительными: в частности, некоторые из тел были обнаружены далеко за пределами «зоны смерти» на лестнице — в тех частях здания где, исходя из вышеописанной модели развития пожара, в целом вполне можно было выжить. Так, одно из тел (фамилию погибшего мы не называем из морально–этических соображений) обнаружено в дальней от лестницы комнате второго этажа здания — люди, находившиеся куда ближе к эпицентру возгорания, выживали, отчего же погиб этот? Официальная причина смерти всё та же — отравление продуктами горения. Более детальный характер травм — тайна следствия.
Ещё две странные смерти — двое мужчин, чьи тела нашли на четвёртом этаже в правом крыле здания (фамилии мы также не называем). Это тоже весьма далеко от эпицентра. Более того, известно о других людях, находившихся в этих же помещениях, но не только выживших, но и не получивших особо серьёзных травм — во всяком случае, обошедшихся без госпитализации. К слову, один из них в беседе с автором этих строк указал, что видел тела двоих мужчин в бессознательном состоянии неподалёку от того места, где потом были обнаружены трупы. По его словам, у одного из них была сильная травма головы — то ли от пули, то ли от камня или другого метательного снаряда.
Впрочем, в протоколах вскрытия по обоим этим погибшим значится всё то же «отравление газами и испарениями». Нашли ли на их телах физические повреждения и насколько серьёзны они были? Тайна следствия.
Конечно, можно допустить, что люди, чьи тела нашли на большом удалении от «зоны смерти», умерли не там, где их нашли, а были перенесены туда либо спасателями, либо «куликовцами», либо «майдановцами» уже после пожара. Но это лишь одна из версий ответа, а не сам ответ.
С другой стороны, относительно 25 тел, найденных в «зоне смерти» (на лестнице и лестничных площадках на этажах и между ними) особых сомнений не возникает: эти люди, по всей вероятности, действительно стали жертвами пожара. Находясь там, где они находились, они почти не имели шансов выжить.
Избивали ли людей в Доме профсоюзов после пожара?
Целый ряд участников событий указывает на то, что осматривавшие здание после пожара «евромайдановцы» во многих случаях действительно избивали тех, кого им удалось найти. Автору этих строк известно, по крайней мере, о четырех таких случаях, причём один из них закончился для жертвы тяжёлой черепно–мозговой травмой, которая, в общем и целом, представляла реальную угрозу его жизни. Мог ли кто–то из находящихся в здании «куликовцев» получить аналогичные травмы и не пережить их? Мог. Имело ли место подобное? Утверждать нельзя — до тех пор, пока признаки характерных травм не будут обнаружены на телах жертв или хотя бы в протоколах их вскрытия.
С другой стороны, многие другие выжившие в Доме профсоюзов говорят лишь о том, что осматривающие здание «евромайдановцы» обыскали их и выпроводили из здания (пусть и, конечно, в не слишком вежливой форме) без каких-либо целенаправленных избиений и издевательств. Как мы и говорили выше, в критической ситуации среди большой группы лиц присутствуют самые различные сценарии поведения.
Правда ли, что «евромайдановцы» на определённом этапе поняли, что натворили и попытались это исправить?
Ещё один популярный дискуссионный вопрос, на который следует, в общем и целом, ответить положительно. Однако, как и всегда, дьявол кроется в деталях.
После того, как пожар приобрёл откровенно катастрофический характер, многие активисты «Евромайдана» действительно пытались спасать находящихся в горящем здании людей. Так, остатки сцены Куликова поля перенесли под окна, чтобы люди могли выбраться по ним, как по лестнице. В окна второго и третьего этажей забрасывали верёвки, по которым находящиеся в здании люди могли бы спуститься вниз. Всё это — бесспорные факты, подтверждённые фото- и видеозаписями, а также свидетельствами очевидцев.
Но это не отменяет того факта, что в это же самое время другие активисты продолжали попытки ещё сильнее поджечь здание, а также пытались расправиться с теми, кого спасли из огня, избивая их. Видеозаписей, зафиксировавших эти процессы, тоже хватает.
Отдельно следует упомянуть тот факт, что активисты «Евромайдана» прекратили попытки прорваться в здание после того, как пожар приобрёл катастрофический характер. Апологеты «Евромайдана» трактуют этот факт в пользу активистов («поняли, одумались, раскаялись»), однако это является явной манипуляцией. Отказ от попыток попасть в здание, из которого на твоих глазах пытаются выбраться, даже выбрасываясь из окон, не имеет никакого отношения к гуманизму. Это — банальный здравый смысл.
Следует ещё раз повторить: большая группа очень разных по убеждениям, психологическому складу и социальным функциям людей, попавшая в сложную ситуацию, не будет вести себя как один человек. Среди них всегда будут и герои, и злодеи. Так и среди «евромайдановцев», которые находились 2 мая на Куликовом поле, были как те, кто пытался спасать людей из огня, так и те, кто стремился добивать спасённых и спасшихся.
Однако следует помнить: если бы «евромайдановцы» перед этим не подожгли (злонамеренно или по недомыслию!) Дом профсоюзов, то всего этого не потребовалось бы.
Как реагировали на случившееся политики?
Реакция СМИ и политиков в эфире этих СМИ на события очень показательна. Изначально (около 19-20 часов) эта реакция носила триумфально–восторженный характер. Именно в таком духе комментировали происходящее на подконтрольном Владимиру Немировскому «Первом городском телеканале», именно так сообщал о «победе над сепаратистами» в Киев Алексей Гончаренко. Прибыл на Куликово поле и сам Владимир Немировский.
По всей видимости, эти люди всё ещё надеялись, что после трагических событий на Греческой и в её окрестностях «николаевский сценарий» всё–таки войдёт в запланированное русло. Первые сообщения об уничтожении лагеря на Куликовом поле в общем–то свидетельствовали, что так оно и вышло.
То, что на самом деле на Куликовом поле произошла невиданная в истории Одессы трагедия, поняли лишь позднее. И если докладывать о «разгроме сепаратистов», как о собственном достижении, были готовы многие, то брать на себя ответственность за бойню не хотел никто. Первым это осознал тот же Немировский, в буквальном смысле сбежавший с места трагедии. До Гончаренко дошло позже, и он успел забраться в Дом профсоюзов и пофотографироваться на фоне тел погибших.
Вместо послесловия
Ещё раз повторюсь: я вовсе не претендую на знание истины в последней инстанции, и всё вышеизложенное является лишь версией — теорией, требующей дальнейшей проверки фактами. Дело 2 мая — тёмная и запутанная история, в которой до сих пор больше вопросов, нежели ответов. Всем, кто будет пытаться распутать этот клубок, придётся двигаться в море неизвестности, ориентируясь лишь на редкие маяки бесспорных фактов — точно так же, как вынужден делать это автор этих строк.
Сотни вопросов и по сей день остаются без ответа. Вот лишь несколько примеров таких вопросов.
Какова роль людей, которые (и это подтверждено значительным количеством видео!) на различных этапах событий 2 мая принимали в них участие то на одной, то на другой стороне? Кто эти люди? Что ими двигало? Какие цели они преследовали?
Почему Боцман, задержанный летом 2014 года в Молдове, не был экстрадирован в Украину и вскоре оказался на свободе?
Кто и зачем отключил воду в Доме профсоюзов?
Кого задерживали (эвакуировали?) бойцы спецназа СБУ под Домом профсоюзов около 20:30 2 мая?
Почему, несмотря на наличие в Доме профсоюзов значительного (не менее пяти человек!) числа людей, вооружённых огнестрельным оружием, среди нападавших огнестрельное ранение получил только один человек?
По чьему приказу отозвали милицию, дежурившую возле Дома профсоюзов?
Кто отдал приказ о задержании спасённых из Дома профсоюзов активистов Куликова поля в ночь со 2 на 3 мая?
За каждым из этих вопросов стоит целый пласт информации, которая, возможно, может существенно дополнить как вышеизложенную, так и другие теории относительно событий майской бойни — а возможно, и разнести их в пух и прах, выдвинув на передний план некие иные, совершенно новые версии.
Ещё хуже то, что спустя годы замалчивания и недомолвок дело 2 мая обросло неимоверным количеством слухов и легенд, которые заняли место фактов и свидетельств. Как та, так и другая стороны конфликта на сегодняшний день нарисовали для себя удобную версию событий 2 мая и категорически не желают как–либо корректировать её в «неприятную» сторону. Однако разобраться в том, что, как и почему произошло в Одессе в тот страшный день — наша обязанность перед погибшими и их родными.
Обязанность, пренебречь которой было бы попросту подло.