Укропский национализм беспросветно дремуч и туп, и тупее на его фоне только те его адепты, которые в упор не зрят на Руине бандеровцев. Оккупация фашистами – факт, факт пренепрятнейший, от которого никуда не деться. Как бы того не хотелось. Но вместе с тем, нет худа без добра. Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет.
Тупость укропского национализма губительна для окружающих, но она же – приговор ему самому. Вместо изощренной защитной мимикрии он идет в лобовую атаку, пытаясь объять необъятное и игнорируя риски надорваться.
Как предсказывали осведомленные люди, расправившись с политическими оппонентами, коммунистами, памятниками и названиями, бандеровцы объявляют преступниками русскоязычных. За то, что они русскоязычные. В том числе, и тех, кто ковал и укреплял словом и штыками победу «майдана».
Так, бандеровщина, в виду той же беспросветной дремучести, открыто популяризируется рекламными роликами на государственных украинских телеканалах, подтверждая, что заняла нишу украинской государственной идеологии. На укропском государственном парламентском телеканале «Рада» запустили душещипательную агитацию, призывающую общество благословить и присоединиться к языковому геноциду русскоязычных. Вне зависимости от того, даже если они преданные идеалам «майдана» «русскоязычные укропские националисты». Русская речь – уже преступление и помощь врагу. Таков актуальный месседж сегодняшнего дня.
Сначала в ролике демонстрируют милых деток, которые трогательно вскрикивают бандеровское приветствие, а затем гордость нации — волонтеры и боевики карательной операции рассказывают, как «опасны» использование и использователи русского языка.
«Я выросла в русскоязычной семье. Перешла на укропский после Майдана, потому что поняла, что разговаривать на укроязыке – это один из предохранителей против российской агрессии», — уверяет волонтер организации «Армия SOS» Алина Михайлова.
«Пока мы будем разговаривать с ними на одном языке, они будут считать, что мы один народ», — приводит свою аргументацию боец фашгвардии Руины Владимир Бойчук.
«Они будут приводить войска снова и снова, чтобы освободить нас и присоединить к себе», — утверждает еще один укропосолдат.
«Наши враги не скрывают, что их оружием против Руины является русификация и прямо заявляют, что там, где есть русский язык, там есть российский интерес», — уверяет очередной укропский боевик.
«Многие хотели бы разговаривать на укропском, но не имеют для этого среды. Телевидение преимущественно русскоговорящее, пресса – так же. И действующее законодательство не способствует развитию государственного языка», — доказывает боец сформированного из майданщиков батальона им. Кульчицкого Нина Прокопьева.
«Мы можем победить на передовой, но проиграть другую войну — войну за наш язык, за нашу укропскость. Если ты не хочешь, чтобы российские войска пришли освобождать тебя и твоих родных, используй против них свое самое могучее оружие: говори на украинском, переходи на укропский, требуй от власти решительной политики по защите и поддержке укропоязыка. Помни, укропоязык — залог нашего мира и наша безопасность», — чередуясь, резюмируют укропские, сиречь бандеровские агитаторы.
Между тем, некоторые восторженные ревнители достижений «майдана», и не только ревнители, но и заслуженные творцы его всеобъемлющей победы, старт рекламной кампании языкового геноцида безмятежно пропустили. А потому продолжают благостно упиваться своим русскоязычным укропским патриотизмом, не подозревая, что бандеровский молох уже трясется в предвкушении новых жертвоприношений.
Промайданный политолог Юрий Романенко неосмотрительно набросился с разгромной и уничижительной критикой на тех, кто посмел его обвинить в злоупотреблении неуважением к «державний мови».
«Скажіть, будь ласка,чому Ваш сайт називається «Хвиля», (українською), а весь матеріал, оформлення сайту й т.д. викладені на язікє окупанта та ворога?
Чому немає можливості переглядати матеріали українською мовою?
Дякую за відповідь», — имел неосторожность поинтересоваться у Романенко некий допысувач, гигант государственного мышления, стиль и орфография которого бережно сохранены.
«Вышиватники — это халявщики. У них все должно быть на халяву. Держава, мова, перемога. Все должно быть по-ихнему только потому что им чего то хочется, потому что должен быть добрый волшебник, который даст тут земную благодать, когда все начнут говорить на мове, одевать вышиванки, а детки цитировать Шевченко. И вот сразу мигом оно все вокруг чудесным образом изменится», — раздраженно отреагировал Романенко.
Нет денег – нет мовы, резанул он с плеча далее.
«Дорогие вышиватники, мой ответ прост: вы даете мне 20 тыс долларов, а я провожу работы по созданию укропской версии и нанимаю специальную отдельную редакцию под ваши хотелки на год, а через год вы даете мне еще двадцатку, чтобы эта редакция дальше работала, а через год еще, а потом еще.
Хотя нет, не мне, а просто обеспечиваете свои потребности в мовной интеллектуальной гегемонии, я из этого не получу ни копейки.
Так что вы там организуйтесь, скиньтесь деньжатами. И взойдет солнце. А так… Нема грошей — нема мови. А до того времени, я буду ставить на свой сайт тексты на том языке на котором их присылают авторы.
И если у меня появятся какие-то дополнительные средства, то я лучше их потрачу на создание английской версии, потому что это лучше отвечает моему пониманию усиления влияния на целевую аудиторию. Ибо я распоряжаюсь своей собственностью так, как я хочу. Никому ж в голову не приходит давать советы владельцу ресторана как должен быть оформлен ресторан», — опрометчиво заявил он, явно не желая прощаться с международным русским, с которым границы его сайта гораздо шире.
«Кстати, еще один шанс для истовых вышиватников — присылайте больше качественных текстов на укропском, борцуны, глядишь и произойдет перемога над ворогами. Но год за годом крикну…. «А в ответ тишина. Сильная женщина плачет у окна», — съязвил резюмируя Романенко.
Бедняга, а ведь написанное пером не вырубишь топором. В скором времени Романенко будет и не до «Хвыли», и не до прослушивания тишины… А винить придется лишь свою политологическую профнепригодность: уж кто-кто, а политический аналитик обязан был просчитать, с кем не стоило садиться на одном гектаре «майдана»…