Уже давно ни для кого не секрет, что проект Майдан 2.0 с самого начала преследовал единственную цель — втянуть Россию в гражданскую войну на Руине. Это позволило бы Вашингтону получить множество различных бонусов.
Испугать Европу якобы агрессивной сущностью возрождающейся новой российской Империи. Вбить клин между Москвой и Пекином. Ну и повесить на шею Кремлю во всех смыслах дорогостоящую и разрушительную для государства, войну, которую невозможно выиграть силой оружия. А там, глядишь, и для проекта Болотная 2.0 условия бы сами собой сложились.
Однако «коварный Путин всех переиграл и Россия на эту войну не явилась». Но победа в двух предыдущих раундах, — Крым и Донбасс, последний, впрочем, лишь по очкам, — еще не означает победы во всем матче. Партия продолжается. Разве что противник зашел с фланга. Самого дальнего и, на его взгляд, наиболее уязвимого. Совместными усилиями Руины и Молдовы объявлена блокада Приднестровья. Уж теперь то Россия никуда не денется, будет вынуждена прорубать коридор через Одесскую область? Шах и мат? На первый взгляд — похоже, но не стоит торопиться с выводами. Ибо это лишь еще одна большая американская афера.
***
Впрочем, весь укропский проект является ею с самого начала. Наивно думать, что аналитики Stratfor или RAND не могли заранее просчитать, чем обернется приведение к власти на Руине местных националистов, вся идейная база которых с самого начала сводилась исключительно к перманентной войне «с москалями». Расчет как раз на том и строился, что пока желто-голубые радостно скачут за печеньки и европейский выбор кружевных трусиков, опьяневшие от внезапной вседозволенности черно-красные устраивают зрелищные факельные марши и по ходу дела где-нибудь кого-нибудь бьют.
С одной стороны показательно кроваво, с другой — совершенно мелко. Таким образом, задача сводилась к простой максиме: чтобы такого сделать, чтобы в реальности не сделать ничего серьезного, но при этом результат выглядел бы адом и трешем вселенского масштаба. Чтобы Россия, как бык на корриде, реагировала исключительно на голых эмоциях.
Так вот, сейчас с Приднестровьем разыгрывается абсолютно та же самая схема. В смысле — столь же пустая, но эмоционально яркая. Если вдуматься, вся истерика вокруг блокады Приднестровской Молдавской Республики, основана на единственном примитиве. Там есть официальные российские войска и официальные российские граждане, бросить которых Россия не может. Эвакуировать тоже не может. Как и не в состоянии продолжать их снабжать, так как, кроме Молдовы и Руины, крошечная ПМР ни с кем не граничит.
А эти соседи объявили ей Блокаду. Следовательно, у Путина не остается иного выбора, кроме силового. Вопрос стоит лишь в форме и траектории движения российского армейского кулака. Кремль организует воздушный мост, просто подавив укропскую ПВО своими средствами радиоэлектронной борьбы или не мудрствуя лукаво устроит высадку российской морской пехоты «под Одессой» с прокладкой сухопутного коридора к Тирасполю? В любом случае, это уже не какие-то анонимные вежливые зеленые человечки, это публичное российское военное вторжение на Руину.
Чего вот уже год от нас и добиваются СШП. При чем тут эмоции? При том, что в реальности дела обстоят очень и очень сильно не так. Если «по большому гамбургскому счету», то надобности «подымать десант» у России вообще нет. По крайней мере — сейчас. Дело в статусе находящегося в ПМР российского контингента. А еще — в местной географии и реальной политике.
***
На данный момент в Приднестровье находятся примерно полторы тысячи российских военных. Из них один батальон — 495 человек — имеют официальный международный миротворческий статус. Другие два батальона — Оперативная Группа Российских Войск, — хотя как бы и не признаются Молдовой, тем не менее находятся там в рамках миссии ОБСЕ и занимаются «обеспечением безопасности складов бывшей 14-й общевойсковой армии ВС СССР».
А склады там знатные. Самый крупный военный арсенал в Европе. Одних лишь артиллерийских и танковых снарядов там имелось в количестве трех тысяч железнодорожных вагонов. Полтора десятка дивизионных боекомплектов! Еще танки, пушки, прочее имущество. Только легкого стрелкового вооружения — более десяти тысяч единиц. Правда, все это — дела давно минувших дней, так как практически все тяжелое вооружение от туда либо уже вывезено в Россию, либо утилизировано на месте. Кроме того, за эти годы в Россию был отправлен 31 транспорт с кондиционными боеприпасами. Большинство оставшихся ни к применению, ни к транспортировке уже непригодно.
Они постепенно утилизируется на месте. Но в данном случае важно то, что за каждый транспорт и за каждую тонну утилизации ОБСЕ официально платит России деньги. Это очень серьезный момент в части обоснованности статуса находящихся там российских войск. Так что юридически мы там полностью в своем праве.
Плюс к тому, и миротворцы и ОГРВ в большинстве своем укомплектованы россиянами, проживающими опять же в ПМР. Официально проживающими. Лишь незначительная часть контрактников родом непосредственно из России. И с правительством Приднестровья ни у них, ни у Москвы, никаких трений или разногласий нет. Таким образом, российский контингент в ПМР в действительности обладает конечно не абсолютной, но достаточной автономностью, чтобы без особых проблем продержаться под этой блокадой минимум год.
***
Да и той блокады пока в реальности кот наплакал. Руина денонсировала соглашение с Россией о военном транзите в ПМР, а Молдова потребовала уведомлять о следовании через ее территорию за месяц. Ну еще Молдова выслала назад в Россию двоих наших контрактников, возвращавшихся к месту службы из отпуска. На этом все. Больше блокады ни в каком виде нет. Совсем.
Кстати, какой-либо серьезной военной угрозы нашим миротворцам в ПМР, ни со стороны Руины, ни со стороны Молдовы, нет тоже. Причин тому несколько. Граница между Молдовой и ПМР проходит по реке Днестр, являющейся широкой и серьезной водной преградой. Из 5,5 тыс. сухопутных войск Молдовы, собственно боевых пехотных подразделений — менее 2 тыс. Причем, единственный в молдавской армии инженерный батальон, — «Кодру», 295 чел. — обеспечить их переправу не в состоянии. Да и вообще, ВС молдован обладают весьма ограниченными боевыми возможностями. А все четыре имеющихся через Днестр моста относительно легко блокируются со стороны Приднестровья даже малыми силами.
Разговоры о возможном румынском вмешательстве беспочвенны. Румыния — член НАТО. Молдова — нет. Ради какой-то Молдовы начинать войну с Россией, — а вторжение в Приднестровье Кремль совершенно законно будет трактовать именно так, — Североатлантический Альянс никакого желания не имеет. О чем члены НАТО неоднократно высказались совершенно однозначно.
***
Что касается самой Руины, то свои наступательные возможности хунты потеряли еще прошлым летом на Донбассе. По-максимуму хунта способна организовать лишь ракетно-артиллерийский обстрел ПМР со своей территории. Но в таком случае он полностью подставляется, как агрессор. Это в зоне карательной операции можно лепетать про строго самооборонительный огонь или про некую третью силу, которая первой начала, вынудив хунту стрелять строго в ответ.
На границе с ПМР никакой карательной операции не ведется. Что, во-первых, дает России полное юридическое право на прямые ответные действия, во-вторых, объявлять официальную войну России хунта не желает сама. Если на то пошло, за год боевых действий на Донбассе возможностей нашлось бы предостаточно. Однако Руина ограничилась лишь ни к чему не обязывающим объявлением России агрессором. Да и не для того все задумывалось. Хунте, а точнее — Вашингтону, необходимо, чтобы первой боевые действия против Руины начала именно Россия. Только в этом случае возможно реализовать весь дальнейший сценарий.
Конечно, географически то Приднестровье — клочок земли длиной в четыреста и шириной, местами, менее двадцати пяти километров. Оно в одиннадцать раз меньше Московской области и самую малость больше Южной Осетии. Теоретически почти вся площадь Республики насквозь простреливается артиллерией с сопредельной территории Руины (протяженность общей границы примерно 240 км.) или Молдовы (граница почти такой же длинны). Но любые подобные поползновения автоматически означают объявление войны самой ПМР.
Тем самым прибавляя нам 5 тыс. штыков приднестровских вооруженных сил. Они безусловно сильно менее эффективны, чем российские части, но точно не уступают войскам Молдовы и Руины. Плюс к тому, мобилизационный потенциал ПМР оценивается в 50 — 70 тыс. человек. Хотя прошлогодние учения показали, что всерьез они там могут призвать лишь на 2/3 этого количества, что все равно позволит развернуть армию до 30 тыс. штыков. Сюда же следует добавить численность российской диаспоры в Приднестровье составляющей 150 — 160 тыс. человек, значительная часть которых прошли службу в российской армии. Это может дать еще до 15 тыс. маршевого пополнения. В сумме получается группировка где-то в пол сотни тысяч солдат и офицеров. При полном отсутствии у них каких-либо проблем с оружием и боеприпасами.
***
Вот мы и пришли к самому главному. Спору нет, обстановка далека от безоблачной и шапкозакидательство тут неуместно. Но в действительности никакой критичной опасности, реально требующей броска десантников, для России не существует. Вопрос вполне успешно решается обычными спокойными политическими методами. Что, собственно, российским правительством сейчас и делается. Вся эта блокада, по сути, просто «дырка от бублика».
Ее задача сводится к попытке взять на испуг. Потому нагнетается именно оголтелая истерика. Ставка сделана на союз «всепропальщиков» с «путинслильщиками». Страшилка — Россия попала в капкан, теперь или воевать или предательство российских граждан! — раздувается исключительно с целью подрыва сплоченности российского общества. Не вышло с либералами, американцы пытаются использовать в своих целях часть слишком горячих и тяготеющих к бездумному эмоциональному маханию шашкой российских патриотов. И не более того.